В номере:

Московская театральная жизнь не просто кипит...

Герои номера

Алена Карась. Новая естественность русского театра

Екатерина Воронова. Начало

Прописи

Катерина Антонова. Пьеса о жизни с неприличным названием

Алена Карась. Русская «Догма»

Виктор Рыжаков. Про текст

Иван Вырыпаев. Message

Юлия Маринова. Ваще-е!

Владимир Оренов. Одновременники

Кирилл Серебренников. Non stop

Анна Шалашова. Театр про людей

Алексей Гришин. Это он, это он — ленинградский…

ВОПРОС — ОТВЕТ

Николай Харитонович. Балаган Анлимитед

Нина Чусова. Несмотря что жизнь суRова!

Владимир Симонов. Нина Чусова — как шаровая молния

Владимир Епифанцев. Без купюр / Uncut

Елена Невежина. Затишье перед бурей

Михаил Филиппов. Невежина опровергает свою фамилию

Юлия Рутберг. Энергия незнания

Николай Харитонович. Как будто вся правда

Николай Рощин. Маски тоже умеют плакать

Катерина Антонова. Пустое пространство Миндаугаса Карбаускиса

Андрей Смоляков. Откуда у этого «литовского хуторянина» такой хороший вкус?

Сергей Женовач. Как можно ошибаться

Петр Фоменко. Вне контекста

Восемь персонажей московской афиши

Закрыть журнал...


Авторы номера

О журнале

Гостевая книга

 
  ЕЛЕНА НЕВЕЖИНА ОЛЬГА СУББОТИНА НИНА ЧУСОВА ВАСИЛИЙ СЕНИН НИКОЛАЙ РОЩИН ВЛАДИМИР ЕПИФАНЦЕВ КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ
  Вступление. Гипотетический театр, о котором вы спрашиваете, «театр моей мечты», я, в отличии от других анкетируемых, имею возможность создавать уже сейчас. Я говорю, конечно, о Центре драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева, где являюсь заместителем художественного руководителя. Поэтому многие вопросы, которые для других, может быть, пока абстрактны, я должна решать практически каждый день.    

 

 

 
1. Когда-то Юрий Петрович Любимов повесил в фойе своего театра портреты Станиславского, Брехта, Вахтангова и Мейерхольда. Чьи портреты повесите вы в своем театре (например, Мольера, Эфроса, Брука, Захарова, Някрошюса, любимой жены, собаки, другие)? Я не думаю, что у меня бы была галерея «Великих икон», просто лица людей, которые хочется видеть каждый день, которые могут меняться и добавляться. Что-то слишком мрачное и похожее на фамильный склеп есть для меня в «вечных» портретах, висящих на «вечных» стенах. Свой. Думаю, он бы украсил фойе любого театра. Но это, разумеется, шутка. Там должны быть портреты артистов, художников, техников — всех, чьими усилиями создается новый уникальный театр. Простые фотографии, ни в коем случае не постановочные, а живые, смешные, теплые. Ошо.

Лучше оставить стены чистыми.

Один огромный портрет Антонена Арто (230 см х 160 см). Бритни Спирс, Натальи Орейро, «Тату», Нерона и Люцифера. Я бы повесил всех названных. Но если серьезно, то не должно быть никаких портретов. Зрителям, которые приходят в театр, ни к чему навязывать какие-то авторитеты.
2. Какое у вас помещение: большой зрительный зал (мест на тысячу) или камерный? Сколько залов вам нужно (один, два, ни одного, другое количество)? Очень здорово, когда есть и большой зал, и камерная сцена.

Я хочу большое пустое пространство и возможность кардинально менять местоположение зрителей — не только по горизонтали, но и по вертикали. Иногда нужно, чтобы актеры были сверху, зрители — снизу, иногда — наоборот. Как в любви. Мне хочется видеть жесткий индустриальный дизайн без театральной сусальности и сентиментальности. А уют, я думаю, удастся создать усилиями команды, которая туда придет. Много.

Три зала. Большой, малая сцена, аудитория с галереей. Своего помещения нет, а хотелось бы иметь два гектара земли в Московской области с двумя ангарами-сценами (большая и очень большая), плюс открытая площадка. Такой театральный центр, где можно проводить разные фестивали, устраивать все что угодно, касающееся театра, и прямо там и жить. Этакое свое маленькое государство. «Страна лентяев», в общем. Мне достаточно моего дивана. Два зала. Один мест на пятьсот, другой — на сто.

3. Хотите ли вы, чтобы в вашем театре была постоянная труппа? Если да, то кого из артистов вы приглашаете? (В вашу идеальную труппу по законам игры могут быть набраны и те, кто работает сейчас, и те, кто творил 50 лет назад, и те, кто живет в России, и те, кто даже не говорит по-русски…) Если вы не хотите работать с постоянной труппой, то как организован ваш театр (антреприза, или все-таки стационарный театр, но с приглашенными артистами на каждый спектакль, что-то другое)?Идеальная модель для меня — костяк труппы и приглашения на роли отдельных артистов, когда таких не хватает в труппе. Или возможен вариант сбора комнды целиком на отдельный проект. Что же до артистов, почти в каждом театре остались для меня люди, которых бы я с удовольствием пригласила в свою труппу. Слово «труппа» я не люблю. Веет все-таки мертвечиной какой-то. Мне нравится слово «компания». Я бы хотела, чтобы вокруг меня были люди, вместе с которыми приятно мыслить. Но пусть это будут люди независимые и не зависящие от меня. Артист не должен зависеть от театра, а театр не должен быть кормушкой для артиста. Артисты должны понимать, что жизнь шире, чем театр. Мне везет, и я имею возможность приглашать тех, кого хочу. Я это реально делаю. Те, кто видел мои спектакли, могут оценить мою компанию. Это должен быть свободный театр. В труппе должны быть свои люди, но они могут служить и в других местах. Например, это Павел Деревянко, Гришаев, Николсон, Джонни Депп, Карл Валентин, Михаил Чехов и др. В каждом театре, где я работаю, есть актеры, которых хочется забрать с собой, правда, пока некуда. Создать труппу из тех актеров, с которыми тебе нравится работать, было бы хорошо. Я не буду сейчас перечислять фамилии, когда будет Собственный Театр, просто позвоню этим людям. Постоянная труппа у нас уже есть. Маленькая — всего 10 актеров. Возраст от 23 до 60. 9 русских, 1 эстонец. В первую очередь я пригласил бы божественного Евгения Петросяна и чудесного Ефима Шифрина. С этими гениями я стал бы бессмертным, но при одном условии: эти парни должны быть мертвы. Но если актеров вообще можно было бы заменить механическими куклами, то я предпочел бы роботов живым людям. В театре не должно вонять человеком. Группа людей, которые занимаются производством театральных событий, составными частями которого входят режиссер, художник, актер, пьеса, музыка свет, звук. Они собираются, делают событие, а когда событие исчерпывается, они делают следующие.
4. Кто у вас главный художник? (Например, Малевич, Рембрандт, Рубенс, Моне, Бархин, Микеланджело, Церетели, Боровский (один или оба)… или такая должность в вашем театре отсутствует?)

Я склонна доверять не именам, а людям. Те художники, с которыми работала последний раз. Я бы не приглашала главного художника, но пригласила бы технического директора. Сейчас вообще, мне кажется, время технических директоров. Художника нужно приглашать на каждый конкретный проект. Но чтобы я и другие режиссеры могли работать с разными художниками, должен быть очень талантливый технический директор, который сумеет воплотить идеи этих разных художников. Побывав на ведущих европейских фестивалях, я поняла, что технический директор — это тот человек, от которого зависит качество продукции. От его таланта, профессионализма и остроумия. Я бы их приглашала на каждый спектакль разных. Но предпочтение: Магритт. То, что оба Боровских главные — несомненно, но у меня не будет постоянного штатного художника.

Я, под руководством Дюрера, Гойи и Босха. Хочу найти такого живого художника, идеи и творческие желания которого совпадали бы с моими. Мой главный художник — это мой туалет, так как все самые главные эстетические переживания, связанные с историей живописи, я получил именно там.

Симонов.
5. Будет ли у вас собственный композитор? (К примеру: Дашкевич, Мартынов, Джим Моррисон, Морриконе, Нино Рота, Моцарт, группа Tiger Lillies…) Или вы будете писать / подбирать музыку сами? Когда как. Все зависит от конкретной истории.

Композитора, как и художника, нужно приглашать на спектакль. В театре нужен неординарный музыкальный руководитель, который мог бы помогать режиссерам подбирать музыку или советовать композиторов. Я же люблю делать подбор музыки сама или приглашаю молодых композиторов, потому что работаю с современными текстами, которые диктуют выбор определенного музыкального стиля. Сейчас работаю с рок-группой «Ундервуд», которая пишет музыку для моего нового спектакля в Театре Сатиры. Нет. Да. Живой и рядом. Не-Моцарт. Собственный композитор у нас есть. Это актер нашей группы — Иван Волков. Он же заведующий муз. частью. В новом спектакле «Школа шутов» с нами работает известный композитор-новатор Стефан Андрусенко. Предпочитаю использовать музыку, специально написанную для данного спектакля (оригинальную). Если позволяют средства, всегда делаю так. Я думаю, что Мартынов подойдет, ну еще Шаинский для кучи. Но Мартынов лучше в замороженном виде, а Шаинский в костюме SATAN-Клауса. С удовольствием сотрудничал бы со всеми этими господами.
6. Какого балетмейстера (или режиссера по пластике) вы приглашаете для своих спектаклей (Геннадия Абрамова, Бориса Эйфмана, Джорджа Баланчина, кого-то еще…) или вы предпочитаете ставить пластику сами?

Пока еще никакого не приглашала, но обязательно приглашу. Я вообще не люблю хореографию в театре, поэтому я бы предпочла термин «режиссер по пластике». Когда вижу танцы в драматическом театре, когда режиссер начинает выражать чувства героев через танцы, меня колбасит. Я не говорю, конечно, о режиссерах, театр которых построен на танце — Сигалова, Виктюк, это совсем другое. Безусловно, каждый спектакль должен иметь пластическую партитуру, и артисты должны ее придерживаться. Но это шире, чем собственно танец. Она как ноты у музыкантов. Я очень дорожу своим контактом с Альбертом Альбертом. Он чувствует театральный язык и новую драму. Мне очень приятно с ним работать. Филипп Декуфле. Тот или та, кого требует замысел спектакля. Никаких. С этим мы сами справляемся. Если бы мы знали человека, который владеет техникой игры в маске, то обязательно пригласили бы его. А так сами придумываем эту технику. И это даже интересней, в смысле процесса. Во всех своих спектаклях я использую пластику из кинофильма «Танцор диско-2» А вообще очень хотелось бы поработать с Олегом Газмановым.

Пина Бауш, Альберт Альберт.
7. Нужна ли в вашем театре PR — служба? (Или ну ее совсем?!) Куда же без нее. PR, мне кажется, должны создавать друзья и поклонники театра — профессиональные критики и журналисты. В театре должен быть человек, отвечающий за своевременное информирование этих людей о жизни театра. Нужна.

Если эти люди мне не будут предлагать презентацию водки «Русский стандарт» в антракте как единственный вариант PR-кампании для спектакля по русской классике и обижаться, когда эта идея не преводит меня в неописуемый восторг, то нужна. И хороший директор тоже! И, конечно же, спонсоры!.. меценаты!.. продюсеры!.. И побольше, побольше! Конечно, нужна. Название моих спектаклей нужно писать на папирусе и прикалывать стэплером к обнаженным бомжам у метро «Пушкинская». А мое имя должны высвечивать лазерными установками на Красной площади. Нужна.
8. В вашем театре есть обязательные ежедневные «классы» для актеров — как в театрах балета или старом МХАТе? Если да, то почему? Если нет, то а) из жалости к артистам; б) из-за бессмысленности любых «коллективных» занятий в театре; в) что-то еще Обязательности нет, но классы были бы, это здорово, сама бы ходила. Классов никаких не нужно, потому что лучшим классом для актера является его работа. В нашем театре у артиста каждый день есть две-три репетиции с разными режиссерами. Такая конкретная работа гораздо полезнее, чем тренинги, ведущие в никуда. Да, только не обязательные, а по интересам. Да. Поддержание формы. Ежедневный психофизический тренинг, включающий в себя акробатику и работу с маской. Ряд творческих задач, которые мы перед собой поставили, без этого недостижимы. В моем театре актеры ежедневно должны подвергаться экзекуции. Я кормил бы их хлебными крошками, перемолотыми с толченым стеклом. Да, обязательно.

9. Составьте, пожалуйста, репертуар вашего театра на первый сезон и сделайте распределение на первый спектакль.

У меня нет репертуара в отрыве от реального театра и реальных людей. Когда все будет, обязательно напишу. Постоянно занимаюсь этими вопросами. Мне сейчас интересна современная драматургия, поэтому в афише хочется видеть имена Угарова, Драгунской, братьев Пресняковых, Греминой, Курочкина, других авторов. Но процентов тридцать репертуара я бы отдала и непоставленной классике, например пьесам Шекспира, не идущим в Москве. Позитивные спектакли; позитивные авторы, позитивные актеры; —«— композитор, —»— художник.

Я не стал перечислять фамилии, по той же причине не буду перечислять названия. «Смерть Фауста» (цирк по народным германским легендам). «Король Лир», по Шекспиру (совместный проект с японским театральным центром Тадаши Судзуки). Затем возьмемся за 10 фьяб Карло Гоцци. Распределение ролей происходит в процессе работы. «Приключение Буратино», «Золушка», «Двенадцать месяцев», «Чипполино» и «Жюстина Маркиза де Сада». Все роли в этих спектаклях должны исполнять животные из Уголка Дурова, зараженные болезнью Хольцхамера. А Жюстину должен играть сам Хольцхамер. Невозможно.
10. Какого зрителя вы бы хотели видеть в своем зале (залах) — постоянную аудиторию единомышленников или же так называемого «широкого» зрителя? Кто же отказывается от постоянных друзей. Здорово, когда на спектакле треть зрителей — это друзья театра, а две трети пришли впервые. Это, по-моему, идеальное соотношение. Ведь нужна и поддержка, и непосредственная реакция. Хотелось бы, чтобы было больше людей «с мороза». Потому что мы экспериментальный театр, а эксперимент тем ярче, чем выше риск. Ради риска стоит заниматься искусством. «Широкого», даже детей. Тех, кому интересно ходить в театр.

«Широкого» зрителя. Идеальный вариант — гастрольный, то есть зрители, не понимающие русского языка. Так проверяется многое. Я хотел бы, чтобы зрительный зал был наполнен голыми женщинами, а я в магическом костюме бросал бы в них перезрелые плоды авокадо. Широкого.
11. Какой реакции публики вы ждете? Восхищения? Внимания? Смеха? Желания прийти еще, привести с собой друзей? Шока? Задумчивости? Желания прочесть пьесу, придя домой, или посмотреть другие ваши спектакли? Чего-то еще? Всего сразу и чего-то еще. Я жду реакции. Самое ужасное — это «игра в черную дыру», отсутствие контакта. Чтобы несмотря ни на что у них внутри шевельнулось что-то хорошее (даже если все плохо). Внимания. Пока еще не могу сформулировать ответ на такой сложный вопрос. От своей публики я жду только одного — смерти. Все это. Буквально все — каждое слово. Плюс желание вспомнить прошлое.
12. Попробуйте описать своего современника десятью прилагательными (например: худой, циничный, романтичный, равнодушный, восторженный, рациональный, какой-то еще…). Сытый, растерянный, инфантильный, циничный, ранимый, мечтательный, какой-то еще… Опишу тремя. Эгоистичный. Бесстрашный. Отвязный. Запутанный. Человек, который сам не может ответить на вопрос номер 13, поэтому задает окружающим вопрос номер 12. Сложно! Человеческий скелет в костюме Красной Шапочки, то есть сексуальный. Стильный, умный, владеющий интернетом, языками, непонятного пола.
13. Описанный вами современник является ли хотя бы отчасти вами? Если нет, то опишите, пожалуйста, себя (тоже с помощью прилагательных). Конечно. Кто знает, тот поймет. Да, только я распутываюсь (это основное занятие в жизни).   Сложно! Да, конечно. Красная Шапочка — это я, и у меня тоже есть скелет, который я завещал кабинету биологии школы № 666. Да, конечно.
14. Каков идеальный критик? Мертвый? Глухой? Слепой? Тот, кто пишет под диктовку? Или на заказ? Знакомый вам человек или тот, чье лицо вы никогда не увидите? Молодой или принадлежащий к старшему поколению? «Своих врагов надо знать в лицо». Шутка.

Идеальный критик прежде всего любит театр и работает для театра, а не против. Это не значит, что нужно облизывать режиссеров и актеров. Иногда что-то нужно сказать жестко и прямо, но важно идти вместе, пытаться понять, ради чего люди работали. Очень важная миссия критики — пропаганда, PR театра как вида искусства. Я за тех критиков, кто не устает пропагандировать театр как таковой. Это — собеседник. Очень приятный, даже если ему что-то не нравится. Не надо идеального. Главное — не один. Чем больше высказываний, тем больше информации мы получаем.

Талантливый. Настоящий критик должен спать в яме с гремучими змеями и натирать свое тело смесью скипидара с истлевшими человеческими волосами, а еще он должен вживить себе в голову ногу антилопы Гну и вызывать у людей не просто страх, а паническую судорогу. А еще он обязательно должен быть трансвеститом.

Мертвый. Сейчас не хватает театральных специалистов. Будь то театральный менеджмент, театральный редактор. Не всегда актер и режиссер может что-то точно понять, выразить, для этого нужен третий человек — театральный редактор. Профессия куда-то делась. А она необходима, чтобы был человек, который судит то, что ты делаешь, по его же законам, понимает задачи, которые ставит режиссер, и помогает выразить их точнее. Хочется иногда проверить то, что ты сделал, на ком-то. И этот кто-то должен быть человеком театра. А таких людей сейчас практически нет.
15. Если завтра указом президента отменят театр, что вы станете делать? Наконец-то высплюсь. Наконец-то высплюсь. Кто такой этот президент? Тогда я начну плохо о нем думать. Я найду способ прожить свою жизнь. Наконец-то построю дом, посажу дерево и воспитаю ребенка. Это может произойти только в том случае, если президентом буду я. Прекрасно. Как скажет, так и будет.
 

"Shopping & Fucking" № 2 / 2003
Авторы номера: Катерина Антонова, Екатерина Воронова, Анна Шалашова
Редактор номера — Юлия Маринова
Графика и дизайн — Дмитрий Разумов

Пишите письма: s-and-f@yandex.ru
Редакция вступает в переписку с читателями, если читателям удается написать что-нибудь интересное.


Hosted by uCoz