В номере:

Московская театральная жизнь не просто кипит...

Герои номера

Алена Карась. Новая естественность русского театра

Екатерина Воронова. Начало

Прописи

Катерина Антонова. Пьеса о жизни с неприличным названием

Алена Карась. Русская «Догма»

Виктор Рыжаков. Про текст

Иван Вырыпаев. Message

Юлия Маринова. Ваще-е!

Владимир Оренов. Одновременники

Кирилл Серебренников. Non stop

Анна Шалашова. Театр про людей

Алексей Гришин. Это он, это он — ленинградский…

ВОПРОС — ОТВЕТ

Николай Харитонович. Балаган Анлимитед

Нина Чусова. Несмотря что жизнь суRова!

Владимир Симонов. Нина Чусова — как шаровая молния

Владимир Епифанцев. Без купюр / Uncut

Елена Невежина. Затишье перед бурей

Михаил Филиппов. Невежина опровергает свою фамилию

Юлия Рутберг. Энергия незнания

Николай Харитонович. Как будто вся правда

Николай Рощин. Маски тоже умеют плакать

Катерина Антонова. Пустое пространство Миндаугаса Карбаускиса

Андрей Смоляков. Откуда у этого «литовского хуторянина» такой хороший вкус?

Сергей Женовач. Как можно ошибаться

Петр Фоменко. Вне контекста

Восемь персонажей московской афиши

Закрыть журнал...


Авторы номера

О журнале

Гостевая книга

 
Михаил Филиппов:
«Невежина опровергает свою фамилию»

          «Загадочные вариации» Э.-Э. Шмитта, Театр им. Маяковского. Постановка Елены Невежиной. Абель Знорко — Михаил Филиппов


          — Михаил Иванович, расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Невежиной.
          — Лену Невежину приглядел один из лучших театральных директоров на постсоветском пространстве — директор театра русской драмы в Вильнюсе Э. Цеховал. До начала работы над «Загадочными вариациями» Лена поставила там два спектакля. И идея пришла в голову именно ему. Он познакомил нас с пьесой (хотя и до этого мы с Игорем читали ее). Мы знали, что она уже в Москве репетируется, хотя постановка не состоялась. Нас познакомили с Леной, мы пошли посмотрели ее спектакль, в который просто влюбились. На тот момент это была единственная ее постановка — она шла в Москве на сцене театра Фоменко. Замечательный, чудный спектакль. Только теперь я понимаю, что он был абсолютно невежинским. Таким образом мы с ней и познакомились.
          — Вам легко было найти с ней общий язык? Долго ли это длилось?
          — Мне кажется, что нет. Не знаю, может быть, были проблемы у Лены с нами. Если хотите представить себе наше взаимопребывание втроем, то нужно открыть главу из «Алисы в Зазеркалье» «Тру-ля-ля и Тра-ля-ля». Вот Алиса и Тру-ля-ля и Тра-ля-ля. Это было немножко забавно со стороны, потому что мы, подшучивая над ней, называли ее «училкой». Она намного младше нас и, наверное, немножко стеснялась поначалу. Точно мне сказать трудно, поскольку я вообще режиссеров побаиваюсь, не всегда знаю, смогу ли ответить им чем-то, смогу ли соответствовать их требованиям. Мы с Невежиной замечательно провели месяц в одном из репетиционных залов в Театре Маяковского, а потом на две недели уехали в Ригу. В Театре Маяковского я помню один из дней — а один день — это очень много, ведь были очень короткие сроки, и каждым днем нужно было дорожить. Так вот, однажды мы начали репетицию с чаепития; наверное, оно тоже было адресовано Льюису Кэрроллу. С одиннадцати до четырех мы пили чай, замечательная наша помреж Валечка приносила бутерброды, мы болтали, и это тоже было драгоценно.
          — Как вы можете определить стиль работы Невежиной с актером?
          — Невежинский. Да. Ее фамилия очень обманчива. Она опровергает свою фамилию, потому что она очень и очень ведает, что творит. И мне дорого не только то, что она ученица любимейшего моего человека — которого я боготворю. Мне дорого ее почитание Мастера с большой буквы, Учителя с большой буквы. Это большая редкость во все времена, а в наше время — особенно. Меня привлекает ее образованность, ее интеллект. А кроме всего прочего, она владеет очень ярким языком: поэтическим, нежным, языком театральных метафор.
          — Невежина — ученица Фоменко: что она от него взяла, а в чем от него отошла?
          — Мне кажется, она взяла от него все, что могла, все, что можно было взять. Фоменко неисчерпаем: он бес, он демон, фавн, сатир. Такой театральный демон, добрый, с лукавой усмешкой. Взять от него хоть частицу, хоть толику чего-то — это уже большая драгоценность, с этим уже можно прожить всю жизнь.
«Загадочные вариации». Театр им. Вл. Маяковского. Постановка Елены Невежиной. Абель Знорко — Михаил Филиппов

          — Для Невежиной как для ученицы Фоменко очень важна не форма, не конструкция, а именно актер. Как это повлияло на создание вашего образа, она предложила вам какой-то жесткий характер или вы сочиняли его вместе?
          — Вы знаете, я не мастер говорить на специальные актерские темы о работе над образом или о том, что я хотел сказать этой ролью. Это сочинялось как-то вместе, она давала поле для моей фантазии и в то же время что-то лепила из меня, незаметно для меня самого. Я мог догадаться об этом на десятом, пятнадцатом, двадцатом спектакле. Та игра, в которую она предложила нам сыграть, была очень интересна. Потому что пьеса, над которой мы работали, — пьеса замечательная, и в этом большая сложность. Бытует мнение: «Господи, это же только выйти и прочесть, и все — больше ничего не нужно». Но нет, именно здесь и подстерегают всякие сложности и капканы. А Невежина придала этому такую форму, такую жизнь! Это замечательно, хотя это может оставаться только нашей с Игорем радостью — не знаю, насколько это находит отклик в зрительном зале.
          — Изменилось ли что-нибудь в спектакле после того, как он приехал из Риги?
          — Он изменился. Как точно — я не знаю, но чувствую это изнутри. Тут больше сцена. Тут разрослось пространство. Что-то ушло, но что-то и прибавилось. Я помню, когда мы репетировали и выпускали спектакль на маленькой сцене в Риге — маленькой по сравнению с нашей, — было очень жаркое лето, в уютном зале рижского театра открывали двери, они давали ток воздуху — и во время наших репетиций слышались чайки. Это создавало такой замечательный фон к нашему действию на необитаемом острове в воображаемом, фантастическом северном море. Так что, конечно, это два разных спектакля.
          — А в Риге вы долго играли?
          — Мы ездили в Ригу два года подряд, но ведь это небольшой город, и поэтому сейчас мы бываем там гораздо реже. Мы играли там месяц назад, и даже не упомню сейчас, были ли в этом году еще раз.
          — Невежина — режиссер, принадлежащий к новому поколению, пришедшему в театр не так давно. Можете ли вы определить в нескольких словах, что такое это новое поколение?
          — Понятия не имею. Я не знаю.
          — А если молодые, еще не известные режиссеры, предлагают вам сыграть в своих спектаклях, то вы легко идете на это, соглашаетесь на такие предложения?
          — Если мне предлагают какой-то интересный материал, то грех от него отказываться. Но я всякий раз говорю режиссеру: «Давайте попробуем, оставим какое-то время — неделю или две, — пускай у нас будет право отказаться друг от друга».

Записала Варвара Алексеева

 

"Shopping & Fucking" № 2 / 2003
Авторы номера: Катерина Антонова, Екатерина Воронова, Анна Шалашова
Редактор номера — Юлия Маринова
Графика и дизайн — Дмитрий Разумов

Пишите письма: s-and-f@yandex.ru
Редакция вступает в переписку с читателями, если читателям удается написать что-нибудь интересное.


Hosted by uCoz